Для журнала Play (2005)

Беседовал Милослав Чемоданов.

Источник — http://bad-newcomer.livejournal.com/390606.html

Нам нужно пройти этим длинным коридором. Люди, только что хлопотавшие вокруг, вдруг исчезли – рабочий день окончен. До конца нашего рабочего дня, впрочем, неблизко.
- Устала? - коротко спрашиваю я.
- Да пиздец, - негромко отвечает она.

- Ты часто плачешь?
- Нет, очень редко.
- Раньше – чаще?
- Нет. Мне в принципе это несвойственно.
- А смеешься, чтобы до колик, часто?
- (без тени эмоций) Постоянно. Очень люблю посмеяться. Очень люблю людей с чувством юмора, хорошие шутки. Очень люблю комедии определенные, черные. Вообще люблю черный юмор, очень. Ну и, естественно, не люблю плоские шутки.
- Последний раз помнишь, когда хохотала?
- Вот сегодня, на «прямой линии» - девочка двенадцати лет звонила и уточнила: «Ну и как, в основном вы сами пишете песни? Я – ваша большая фанатка.» Мне очень понравилась формулировка «В основном вы сами пишете?»

За разговором Земфира то и дело убирает за ухо лезущую в глаза челку и теребит закатанные по локоть длинные рукава черной, видавшей виды футболки. Певица выглядит непривычно худой. Когда при встрече Земфира в этой рваной футболке и потертых джинсах жмет тебе руку, более всего она походит на мальчика-подростка. Впрочем, это впечатление рушится сразу же, как только она начинает говорить: ее голос – безапелляционно взрослый и женственный.

- С чем была связана трехлетняя пауза между альбомами?
- Просто не гоню волну. Потом, после последнего альбома был же тур. После каждого тура я (несколько секунд подбирает слово) устаю. В это время вообще нет желания играть концерты, заниматься музыкой – потом это желание возвращается, потом появляются песни. В этой ситуации нет чего-то искусственного – все достаточно естественно. Получилась такая вот пауза, и я не стала с этим бороться. Вряд ли я смогу заставлять себя заниматься чем-то, если нет желания.
- Презентация твоего нового альбома «Вендетта» сопровождалась ажиотажем, равного которому трудно припомнить. Ты отнеслась к этому как к должному или…
- Это все пресс-служба, я думаю. Поклонники, конечно, ждали. Мы же только что говорили, что предыдущий альбом вышел три года назад. Наверное, им это было важно. Наверное, они соскучились. Я была готова к большему ажиотажу, к меньшему ажиотажу, к его отсутствию… Меня, по большому счету, после того, как записана пластинка, судьба альбома мало интересует.
- Но все же у тебя есть точка зрения на тему того, почему твоя «Вендетта» вдруг оказалась сравнима по ожиданиям с Олимпиадой?
- Ну, что я помню точно: когда я выпускала предыдущую пластинку, начиналась первая «Фабрика звезд», а когда я выпускала эту – закончилась пятая. За это время появилось очень много новых артистов. Конечно же, очень похожих друг на друга, потому что пишут им одни и те же авторы, их песни сложно друг от друга отличить. Люди, исполняющие их, как правило, лишены индивидуальности. Может быть – с этим связать…
- На презентации альбома был Роман Абрамович. Ты с ним знакома?
- Нет, я с ним незнакома.
- Насколько верны слухи о том, что «Вендетта» стоила выпускающей фирме порядка миллиона долларов?
- Ну, я могу ответить так… Вариант ответа номер один: это десять миллионов. И вариант ответа номер два: это по меньшей мере некорректно - спрашивать о стоимости сделки. Очень не люблю, когда копаются в моих карманах.
- (заглядывая в список вопросов) Черт… у меня здесь еще несколько вопросов о контракте…
- (вздыхает) Ну ничего…
- О том, что издателем станет “Real Records”, стало известно сравнительно недавно. Это означает, что велись переговоры с другими компаниями?
- Да, где-то месяц я потратила на изучение обстановки – опять же в связи с тем, что предыдущий альбом вышел три года назад. Я несколько выпала… не знала ситуацию на рынке, и мне, естественно, пришлось провести несколько встреч, чтобы узнать, что сейчас творится: какие компании, какие предложения…
- Это тяжелая часть работы?
- Не самая приятная. Эти переговоры… Я не считаю себя хорошим бизнесменом, а встречаться мне все же приходилось с бизнесменами. Конечно, они более компетентны.
- Ты самостоятельно представляешь свои деловые интересы?
- Ну, я не то чтобы провернула сделку… Я должна была ознакомиться с ситуацией на рынке. После того, как я выбрала компанию, контрактом занимались, естественно, юристы.
- Контракт подразумевает какие-то твои специальные обязательства перед фирмой: скажем, визиты на «Фабрику звезд» или поддержка государственных инициатив в области культуры?..
- Нет, все касается исключительно пластинки. К концертам, как и прежде, имею отношение исключительно я и мой менеджер. Каких-то специальных пунктов не появилось.
- Ты интересуешься показателями продаж пластинки?
- Нет. Реальные показатели продаж могут знать только люди, которые владеют заводами, выпускающими пиратскую продукцию. Сведения всех остальных далеки от правды. Ну, хорошо, мы можем узнать легальные тиражи – но все равно лишь пираты могут знать истинные цифры. Да мне эти цифры и неинтересны.
- Одно время в прессе тебя часто называли «Девочка-скандал»…
- Мне кажется, это по следам песни…
- …но ты сама давала основания для этого. В чем причина – в темпераменте?
- Мне кажется, что все такие публикации, ярлыки и прочее связаны с популярностью. Персонаж востребован, и начинается… Обязательно как-то нужно бренд обозначить, чтобы было узнаваемо. Не считаю себя человеком, лезущим в бутылку. Напротив, я человек терпеливый… но безусловно доля правды в этом есть. В любом случае, чем популярнее фигура, тем более утрированно ее подают.
- Чувствуешь в себе перемены?
- Вполне естественно, что я чувствую в себе перемены – я просто сейчас взрослее. Сейчас мне двадцать восемь, а тогда, когда вышла песня «Девочка-скандал», было двадцать три – вот и все перемены.
- На презентации «Вендетты» и в многочисленных интервью, сопутствующих выходу альбома, ты была весьма корректна с журналистами, независимо от степени их профессионализма. Это…
- Это часть моей работы. И согласно условиям сделки, я должна выполнить ряд обязательств перед рекорд-компанией. У меня была возможность сделать выводы и выбрать ту модель поведения, которая устроила бы и меня, и прессу.
- «Вендетта» вышла. Насколько она оправдывает твои ожидания?
- На сколько-то процентов. Тридцать, шестьдесят – не знаю.
- Что-то в пластинке не нравится?
- Конечно! Я, по крайней мере, своих совершенных работ не знаю.
- Ты читаешь рецензии на альбом?
- Пресс-служба прислала мне несколько рецензий. Намеренно я, конечно, никогда не стану покупать журналы, но когда на официальном сайте появляются ссылки на рецензии, я, не скрою, их читаю.
- И как тебе они?
- Ну, подозрительно хорошо все пишут.
- Ожидала чего-то другого?
- Нет, я не могу сказать, что чего-то ожидала. Просто по сравнению с предыдущим альбомом (думает и грустнеет) рецензии слишком хорошие, хотя я не сказала бы, что предыдущий был настолько хуже. Я считаю, что он был чуть лучше по звуку, а этот чуть сильнее по материалу. Но все эти «чуть» не стоят такой разницы в оценках.
- На одном сайте объявили конкурс на самую идиотскую рецензию на «Вендетту». Кому бы ты отдала первый приз?
- Я могу сказать, что мне не нравится. В принципе, это можно трактовать и как «идиотское», хотя я, может быть, кого-то обижу. Мне не нравятся сильные глаголы, сильные прилагательные. Я всегда очень взвешенно к ним отношусь. Все эти превосходные степени, они не то чтобы меня раздражают, но мне сразу становится неинтересно. Не нравится, естественно, когда в рецензии мало конструктивного или, например, тексты, в которых слишком много музыкальной терминологии. Каждый должен заниматься своим делом и мне гораздо важнее читать об ощущениях от прослушивания музыки, а не о том, какими программами, на чей-то взгляд, я пользовалась. Они могут долго гадать и, тем не менее, ошибиться. Или советы мне дают, что, например, можно было прибрать бас на частоте 20 герц. Вот это я считаю… ну, не глупостью, а неуместностью. В принципе, вы можете с такими знаниями сделать собственную пластинку, где бас будет «обрезан» именно так, как вам надо, потому что вариантов «обрезания» баса, эквализации, частотной коррекции – миллиард, и то, что я не считаю так, как считаете вы – это ваша проблема.
- Ты говорила, что не прочь поехать в тур с новым материалом. Наметились ли уже какие-то конкретные очертания гастролей?
- Сейчас я решаю вопрос с музыкантами. По-моему, все складывается хорошо. Нужно какое-то время порепетировать – и да, я не против, конечно, поиграть новые песни. Не думаю, что это будет какой-то интенсивный тур, скорее разовые концерты - нет задачи просто заработать денег. Хочется поиграть, и не утомиться, и растянуть процесс подольше.
- Диана Арбенина, Светлана Сурганова, Мара, «Бутч», «Чичерина», Маша Макарова… Их деятельность вызывает у тебя какой-то отклик?
- Нет, не особенно. Со многими из этих людей мы знакомы. К Маше Макаровой я очень тепло отношусь. С ней мы хорошо знакомы – с прочими девушками не так хорошо. Но я в принципе не слушаю русскую музыку, и уж тем более – по половому признаку. Жанна Агузарова как была, на мой взгляд, нашей лучшей певицей, так она ею и осталась.
- А что ты слушаешь сейчас?
- Ты знаешь, мой басист подарил мне на Восьмое марта – мне кажется, это забавно - альбом AC/DC 1979 года “Highway To Hell” (смеется), ну и я, конечно, его послушала еще раз. Очень хороший альбом!
- Чудесный подарок!
- (хохочет) На Восьмое марта!
- Еще что-нибудь? У тебя есть плеер?
- Есть, но я очень редко его слушаю – не могу подобрать наушники, которые бы меня устраивали. Привыкла к таким, студийным, правильным. Уверена, что они есть –просто пока не могу найти, времени нет озаботиться этим вопросом. Что еще слушаю? King Crimson, Шостаковича переслушала.
- Что именно?
- Какая-то симфония. Не запомнила номер – на самом деле это неважно. Когда я слушаю, например, песню, мне не так уж важно ее название. Я запоминаю гармоническую последовательность либо какой-то интересный кусочек.
- Какие книжки в последнее время читала?
- Сейчас сессия, - поэтому читаю специальную литературу, историческую. «История древнего Востока» - очень интересно, хотя… не то чтобы ничего нового – наоборот, очень много нового, много подробностей. Но сложные фамилии у этих египетских военачальников, сложно их произносить…
- А как насчет легкого чтива? Запомнилось что-нибудь, скажем, за последний, год?
- Я нашла книгу под названием «Очень короткие тексты». Если я правильно поняла, там – совершенно неизвестные писатели-прозаики. В этой книге есть рассказы всего по три строчки (кстати, я вообще очень люблю жанр рассказа). Серая такая книжка, мне понравилась… Могу еще про фильм рассказать.
- Расскажи.
- Позавчера посмотрела «Олдбой». Мне понравилось почти все: музыка, главный герой, трагедия – хотя я не люблю прямолинейные трагедии. Просто поразил этот фильм, так что я потом пошла, собрала информацию об этом режиссере – оказалось, у него уйма картин, но я вот впервые с ним столкнулась. Отличный фильм.
- Да. Отличный! Ведь вроде бы рюхлово и рюхлово, а при этом…
- А там не просто рюхлово! Там есть какая-то… Вот я пыталась разобраться в том, что же есть в этом фильме. (длинная пауза) Сложный вопрос… Я еще разбираюсь! Пытаюсь понять, чем же он произвел на меня впечатление.
- Кстати, понравился ли фильм «Богиня», песню для саундтрека которого ты написала?
- У меня неоднозначное отношение к этому фильму. Я видела рабочий материал, еще рабочий материал, потом еще и еще, и к моменту, когда я пришла на премьеру, знала фильм уже наизусть, и мне сложно как-то было к нему относиться. Ну а потом, мы с ней приятельствуем (С режиссером картины Ренатой Литвиновой – прим. PLAY), а я считаю, чтобы адекватно оценить работу, надо быть незнакомым с тем, кто ее делал. Так проще.
- Ты знакома со слухами, которые ходят о тебе и Литвиновой?
- Конечно. Мир не без добрых людей.
- А не бывает противно от всех этих сплетен?
- Да я научилась уже…
- Как ты относишься к тому, что от тебя требуют ответов на вопросы из любых областей бытия, обращаясь к тебе то как к психологу, то как к политологу?
- С юмором, с юмором отношусь. Есть, конечно, вопросы, касающиеся сфер, в которых я некомпетентна. Некомпетентна, но могу высказаться! (смеется) Мне не нравятся дилетантские рассуждения. Я не люблю непрофессионалов, поэтому никогда не позволю себе говорить серьезно на те темы, в которых я ничего не понимаю.
- Почему многие наши музыкальные звезды подчеркивают свою аполитичность? Боятся, или им действительно неважно, в какой стране будут жить их дети?
- Мне кажется, нет более далеких друг от друга занятий, чем музыка и политика.
- Ты смотришь новости по ТВ?
- Я не смотрю телевизор.
- Интернет?
- Тематические сайты, музыкальные. Кстати, я вообще считаю себя антисоциальным элементом – меня интересует не очень много вещей из числа тех, которые интересуют общественно активного обывателя. И в этом смысле я, конечно, лишена стадности, то есть вряд ли буду идти на поводу у общественного мнения.
- Вернемся к новому альбому. Сколько готовых песен в него не вошло?
- Пять, десять. Не успела их сделать.
- Будут изданы забракованные электронные версии треков?
- Возможно. В конце года я планирую выпустить сборник би-сайдов. Просто хочу попробовать. Без лишней шумихи - думаю, я могу попросить пресс-службу компании об этом. В случае с номерным альбомом ажиотаж, может быть, уместен, но в случае с би-сайдами он мне кажется лишним. Там будут именно новые песни и, возможно, в качестве бонусов я включу туда электронные версии треков «Вендетты».
- Ты поработала на записи альбома с Игорем Вдовиным, Владом Креймером. Насколько тебе интересна электронная музыка как таковая?
- (улыбается) Если я с ними поработала, значит интересна. Другое дело, что нужно быть в постоянном поиске, это должен быть перманентный процесс. Стиль возможен любой – главное, чтобы были единомышленники, которые бы тебя понимали.
- Почему песня «Небомореоблака» была радикально переделана для альбома?
- Именно в этом виде она будет исполняться на концертах, и ее очень приятно играть живьем в этой версии.
- Как бы вы охарактеризовали вклад в пластинку Владимира Корниенко (Корнея)?
- Неоценим! (смеется) Он мне очень помог, выполнил много черновой работы. Еще пару лет мы посотрудничаем, и мне будет очень легко записывать свои работы - он будет идеально меня понимать. Такой совместный опыт сближает. Становится легче, когда взращиваешь кадр своими руками. Каждый раз объяснять музыкантам, что именно ты хочешь – тяжело, – и тут появляются люди, которым иногда можно и не объяснять, они и так понимают.
- Тебе понравился его сольный альбом?
- Смешной вопрос. Я же сначала среагировала на его песни, а потом уже привлекла его в качестве бас-гитариста - потому что он показал неплохой музыкальный уровень.
- Почему самая легкая и веселая песенка «Разные» попала на пластинку только в качестве бонус-трека?
- Ну, потому что она могла быть, а могла и не быть.
- Будут ли еще сниматься клипы на песни альбома?
- По-моему, рекорд-компания это планирует.

В этот момент к нам подходит сотрудник охраны. На выходе из здания Земфиру поджидают папарацци, поэтому ей предлагается уехать не на своей машине, а на служебной. Земфира диктует охраннику номер своего автомобиля.

- Извини за личный вопрос. Ты можешь себя представить в роли матери?
- Я не хочу иметь детей. Мне и так хорошо. Комфортнее всего мне одной.
- Тебя обогатили духовно полгода учебы на философском факультете МГУ?
- Сложно говорить – я не сдала еще первую сессию. Думаю, если я продержусь до пятого курса, можно будет говорить, обогатило это меня или нет – но, по идее, должно бы. Было бы странно – ведь я приложила к этому усилия, и это желание - многолетнее, кстати - возникло не на пустом месте.
- Не тяжело?
- (смеется) Да в общем – нет.
- Последний вопрос: у тебя много настоящих друзей?
- Нету.
- Очень грустный конец, поэтому – еще один вопрос: что хорошего с тобой случилось за последнее время?
- (смеется) Да в принципе прошлый год, несмотря на то, что високосный, весь был очень неплохой: институт, работа. Ну и достаточно важное событие в моей жизни – потом я это, конечно, оценю – посчастливилось постоять на одной сцене три минуты с группой Queen!

Земфира допивает свой чай с лимоном. Ко мне в это время подходит ее пресс-менеджер и интересуется, видел ли я фотосессию певицы. Земфира немедленно оживляется. «Ты видел фотографии?» - спрашивает она радостно, подходя к нам, - «Тебе понравилось? Шесть часов снимали! Тебе должно понравиться! Я там с засосами! И еще там кровища!» Земфира сияет. «А еще мне там волосы делали вот такие – как у Роберта Смита!» - и она ерошит себе волосы, чтобы показать, как это было на фотосессии.